Сегодня министр сельского хозяйства Асылжан Мамытбеков поделился итогами своей двухлетней работы у себя на странице в Facebook. С текстом вы можете ознакомиться там или здесь, полная цитата приведена ниже.
После прочтения итогов, вспомнилась небольшая история. Дело было в одном из районов Восточно-Казахстанской области, несколько лет назад.
После зимовки аульные жители начинают сбивать скот в общее стадо и оправлять их на выпас. Но обычно, перед объединением их в общее стадо, они должны проверить нет ли среди животных разносчиков инфекций, которые они могли приобрести за долгое время содержания их в личных хозяйствах в зимний период. Эта проверка проводится в рамках работ по контролю при формировании гуртов и отар. Одна семья, предположительно родственники местного акима, воспользовались своим положением и без проверки загнали своих овец в общую отару. В ней паслись овцы жителей райцентра и близлежащего аула. У кого-то было 5 баранов, у кого-то 50, но все они паслись вместе. В течении лета отару начали пасти вместе со стадом аульных коров. Сменялись пастухи, места пастбищ, так настала осень. Осенью сельчане обычно начинают активно сдавать, набравший за лето вес, скот на убой и продавать. Перед этим сельчанин должен получить справку от ветеринара о том, что мясо не инфицировано и пригодно в пищу. Так вот, тогда внезапно участились выявления случаев заражения опасной болезнью — бруцеллез. Стало понятно, что это эпидемия. Оказалось, что в той небольшой отаре, которую запустили в общее стадо, были зараженные животные. Срочно были приняты меры по сбору анализов по всему району.
Проверка осуществлялась путем организации ветеринарного рейда по всем домохозяйствам. В тот год было выявлено более 2000 зараженных голов. Среди них были те кто владел 5 овцами, и те кто держал 50 овец. Все зараженные животные были уничтожены.
Представьте вы простая сельская семья, у вас десяток овец, которая вас кормит. В один прекрасный день выясняется, что они все заражены опасной инфекцией и подлежат уничтожению и захоронению на скотомогильнике. То есть вчера у вас было целых 10 овец, а сегодня ни одной. И все это потому что кто-то не прошел обязательную ветеринарную процедуру.
Сложная ситуация в районе выправилась только недавно. Благодаря тем мерам, которые описаны в публикации министра Мамытбекова. Только возврат под государственный контроль сельскохозяйственной ветеринарии навел порядок в этой отрасли. А так на протяжении нескольких лет бруцеллез буйствовал из-за сокрытия зараженного скота, плохого содержания скотомогильников, отсутствия ветеринаров и т.д. В прошлом году, дабы искоренить очаги инфицирования были взята анализы даже у домашних собак, которые могли участвовать при выпасе. У десятка собак выявили инфекцию и они были также уничтожены. Кому-то пришлось даже попрощаться со своими Барбосами, Шариками и Актосами.
Ниже приведена компиляция из нескольких постов министра в Фейсбуке.
Итоги министра сельского хозяйства Асылжана Мамытбекова
На днях будет два года как я назначен на нынешнюю должность.
С одной стороны два года совсем небольшой промежуток времени. Однако событий было довольно много: рекордный урожай 2011 года, небывалая засуха 2012 года, принятие программы «Агробизнес 2020». Также вспоминае.ются непростые моменты, связанные с критикой всего и вся.
Как бы то ни было, как и всякий человек, пытаешься анализировать свои действия, поступки и проводить самоотчет на тему: «Что сделано?».
Из всего, хочу выделить несколько наиболее концептуальных моментов.
Первое. Восстановлена государственная система ветеринарии.
Примерно лет семь назад в законодательство были внесены изменения, ликвидировавшие государственную систему организаций, оказывавших ветеринарные услуги.
Работа по вакцинации и диагностике скота для предотвращения особо опасных болезней (ящур, бруцеллез и др.) была передана частным ветеринарам путем размещения госзаказа. Их работа в течение года заключалась в одно-двухразовом заборе крови и направлении этих проб крови в райлабораторию (в южных регионах еще и в вакцинации скота). При этом подразумевалось, что все другие ветеринарные услуги, не связанные с особо опасными болезнями, будут оказываться этими же частными ветеринарами за счет собственников скота.
Вроде бы рыночно и в ногу со временем, но что получилось: договор на госзаказ размещался всего на один год (по факту конкурсы оформлялись в лучшем случае к середине весны), поэтому после окончания срока договора частный ветеринар никак не был привязан к конкретной территориальной единице.
Более того, этот ветеринар в первый год мог пойти на конкурс в один сельский округ, на следующий год в другое село, а на третий год мог работать вообще в другом районе или области (на практике так и было). Никто его в выборе не ограничивал. Этакий free lancer: хочу – работаю там, хочу – здесь. Вдобавок одно лицо обычно выигрывало конкурс по нескольким сельским округам (желающих особо не было). То есть не было ответственных лиц, за которыми на постоянной основе было бы закреплено село, район, отслеживание нужных показателей, наблюдение ситуации в динамике и т.д. Во многих случаях, эти врачи жили в других населенных пунктах и навещали эти села только в период выполнения работ по государственному заказу. Все оставшееся время село жило без ветеринара. А так как забор крови для диагностики и вакцинация против опасных (отмечу — не всех) болезней хоть и важная составляющая, но в то же время это не исчерпывающий перечень всех необходимых ветуслуг. По всем оставшимся вопросам, начиная от обработки копыт и хромоты, заканчивая вопросами родовспоможения и лечения кожаных заболеваний скота обратиться было некуда. Ветклиники частные не открывались. Причина – платить за эти услуги было некому. Более менее крепкие агроформирования имели штатных ветеринаров. Но у них (включая фермерские хозяйства, где ветеринаров своих почти не было и нет) было всего 15-20 % поголовья скота. Остальные 80 и более процентов скота находились в собственности личных подворий, которые не в состоянии были платить за услуги ветеринара. А без постоянного источника доходов частный ветбизнес (впрочем как и любой другой) не мог вкладывать деньги на содержание офиса, покупку инструментария и оборудования (расколы, холодильники, транспорт и многое другое), повышение своей квалификации и т.д. Кроме того, практически отсутствовала возможность контроля за хранением, перевозкой и применением частным лицом взятых проб крови, а также вакцин. В условиях отсутствия конкуренции большинство частников были просто ориентированы на максимальное извлечение прибыли с минимальными вложениями. Все это сказывалось на качестве оказываемых услуг.
В результате можно сказать, что на место ликвидированных государственных ветеринарных организаций частный ветеринарный бизнес в село так и не пришел. Село по сути осталось без ветеринара.
Все это значительно повышало риск возникновения особо опасных заболеваний и усугубляло без того непростую ситуацию в целом.
Нужно было срочно все это менять
В Закон «О ветеринарии» было инициировано внесение необходимых изменений (январь 2012 года).
Функции по диагностике и вакцинации скота от особо опасных болезней возвращены государству.
Для этого в 160 районных центрах были созданы госветорганизации в виде государственных коммунальных предприятий, которые будут финансироваться через тот же госзаказ. Райветстанции имеют во всех сельских округах (более 2500) свои филиалы без образования юрлица (ветпункты). Сейчас предприятия оснащаются необходимым оборудованием и техникой: ДУКи (машины для дезинфекции, скотовозы, инсинераторы, холодильные установки, электрогенераторы и т.д.). Но самое главное благодаря этому госзаказу в селе будет всегда присутствовать оснащенный ветеринар, к которому в любой момент можно обратиться. Да пусть платно, но так как оснащение и текущее содержание будет финансироваться за счет бюджета, то и услуги, которые не входят в перечень госзаказа будут значительно дешевле.
Кроме всего перечисленного, разработаны и утверждены стандарты и нормы оснащения ветлабораторий, райветстанций, сельских ветпунктов, нормативы загруженности ветработников. Особо хочу отметить разработку требований к скотным рынкам. Парадоксально, но у нас в стране не было правил функционирования рынков по торговле живым скотом и требований к ним. К рынкам по торговле продуктами, ТНП было, а здесь полная свобода. По сути можно было огородить веревочкой любую площадку и организовать торговлю скотом. Хотя определенные требованию по перемещению, содержанию и контролю за товаром есть во всем мире. Ведь товар же живой и он может болеть и заражать животных и людей. Кстати следы основных вспышек ящура на юге в прошлом году ведут именно к таким рынкам ( обычно хозяева не продавшегося скота (или вновь купленного) забирают обратно домой и таким образом перезаражают свой и соседский скот в ауле). Кроме того, изменены методы диагностики бруцеллеза, подходы к вопросам вакцинации КРС против этой же болезни, увеличены требования к качеству вакцин и ветпрепаратов (стандарты GNP и GLP), налажено сотрудничество с МЭБ и ФАО.
Ну а говорить о важности ветеринарии в вопросах развития животноводства (а значит и всего сельского хозяйства) излишне.
Это была первая из важнейших задач, которые мы поставили перед собой, и над которой сейчас работаем.
Второй вопрос.
В продолжение о том, что сделано за последние два года в сельскохозяйственной отрасли, хотел бы остановиться на ПЛЕМЕННОМ ДЕЛЕ в скотоводстве.
До последнего времени субсидии на разведение племенного скота выплачивались специализированным хозяйствам. Для этого хозяйство имевшее племживотных получало статус племенного и начинало гарантированно получать субсидии от государства. Любое животное, родившееся в племенном хозяйстве, априори считалось племенным, хотя это уже само по себе противоречит законам биологии (из скрещенных двух племенных животных не всегда рождается племенное животное, чистокровное – да, но не всегда племенное). Далее эти племенные хозяйства должны были по низкой (фиксированной) цене продавать фермеру племенных животных. Преследовались вроде бы благие цели. Подразумевалось таким образом создать условия для крестьян, чтобы те улучшали свой скот (если еще проще: так как с деньгами у фермеров напряженка, была цель: создать условия, когда фермер смог бы купить дешевого плембыка).
При этом все это сопровождалось (опять же преследуя самые благие цели) огромной административной работой госаппарата. Племенной инспектор от государства (с огромными полномочиями) следил за тем, ведут ли хозяйства племенные карточки, правильно подобран бык или семя, нет ли при этом родственного скрещивания и т.д.
В это же время, впрочем как и в других странах, у нас безо всякого вмешательства государства и бюджетного стимулирования, совершенно самостоятельно процветала подобная же работа. Такая работа ведется заводчиками собак, спортивных лошадей и ряда других животных. Они ведут свою работу путем объединения между собой в клубы, ассоциации и другие формы сотрудничества. Сами организовывают выставки, аукционы. Выбирают лучших в своей породе, а потом размножают этих особей. При этом занимаясь этим делом довольно на прибыльной основе (по крайней мере, никто это не субсидирует).
В животноводстве, где продуктивность (а значит и прибыльность бизнеса) напрямую связана с генетикой животных, казалось бы, племенная работа должна вестись еще лучше, тщателнее, с использованием самых прогрессивных методов.
Однако как говориться: «Хотели как лучше, получилось как всегда».
Получение статуса племенного хозяйства превратилось в самоцель, т.к. это уже само по себе предполагало получение дохода в виде субсидий. Истинную цель племенного дела в виде выведения по-настоящему высокопродуктивных коров, овец и лошадей, а потом и улучшение через них товарного стада, руководители племенных хозяйств оставили на второй план.
Вот и результат: после подтверждения статуса племенного хозяйства дальнейшая судьба племенных быков (да и маток тоже), в частности их продажа фермерам для улучшения их товарного стада, уже никого не волновала. Хозяйства после покупки удешевленного племенного животного, которое должно идти на размножение, отправляло его убой. Субсидии здесь сыграли, наоборот, отрицательную роль. Кто будет ценить дешевого быка, который достался по цене товарного мяса. При забое плембыка нет никакого убытка (из-за субсидий животное дешево стоит), да и к фермеру нет никаких вопросов. Отлеживалось ведь объемы племпродаж, а не результат этой племработы. В результате мы ЕЛИ племенных животных вместо того, чтобы размножать их и улучшать товарное стадо, их продуктивность. Это все равно что есть хлеб из элитных семян, которые должны идти на размножение ( и получение через несколько репродукций товарного зерна).
То есть в ходе процесса была забыта цель ради чего должны заниматься племенным делом (не ради отчетов и субсидий, а ради мяса и молока).
Эту ситуацию нужно было срочно менять.
На законодательном уровне отменено в скотоводстве понятие «племенного хозяйства» и введено понятие «племенное животное», то есть статус «племенного» начали присваивать непосредственно животному (с января 2012 г). Кроме того, если раньше статус племенного животного присваивался самим племхозяйством, то теперь это право будет имеет только ассоциация или, так называемая, «Республиканская палата по породам крупного рогатого скота». При этом сам процесс присвоения статуса племенного животного дополнительно фиксируется и контролируется электронной информационно-аналитической системой.
Соответственно был изменен механизм субсидирования племенного дела. Теперь субсидию получают фермеры, которые покупают племенных животных. А поскольку фермер сам выбирает племенного быка, его не интересуют всевозможные регалии племзавода, ему важны реальные качественные характеристики животного. Нужен товар, как говорится, лицом.
Вот теперь племхозяйства, чтобы продать свою продукцию действительно борются за покупателей, а конкуренция заставляет их повышать качество своего товара. Кроме того, внедрены субсидии фермерам за использование племенных животных. Субсидии на содержание маточного поголовья привязаны к наличию плембыка. Хоть и цены на племживотных выросли, но в результате всего появился спрос на племенных животных. Быки перестали идти под нож. Дерегулирование племенного дела пошло на пользу.
Что эти изменения дают?
Улучшение генетики товарного стада является ключевым фактором улучшения убойного веса, надоев молока и других важных характеристик животных.
Это был еще один из важнейших вопросов, над которыми работали в эти два года. Вроде все просто и решение кажется «на поверхности», однако усилий потрачено довольно не мало. И прежде всего, пришлось доказывать, что все это будет работать и ничего страшного от того, что государственный инспектор перестанет следить за подбором быка, не произойдет.
Сейчас уже (по желанию профильных ассоциацией) проводим аналогичную работу по регулированию племенного дела в области овцеводства, свиноводства, птицеводства и других подотраслей.
Третье.
Очередной свой пост хочу посвятить изменениям, которые были произведены в системе субсидирования растениеводства.
Чтобы дальнейший текст был более понятен, вкратце о технологии производства семян.
Вначале выводится сорт. Это работа селекционеров (в государственных НИИ или частных организациях).
После сортоиспытания происходит размножение сорта в хозяйствах оригинаторах (размножаются 2-3 года) до репродукции «Суперэлита».
«Суперэлита» размножается до репродукции «Элита» в аттестованных элитно-семеноводческих хозяйствах (элитсемхозы).
Затем «Элита» реализуется семеноводческим хозяйствам (семхозы) для размножения в целях получения семян 1-2-3 репродукций.
В случае если весь объем «Элиты» не был востребован семеноводческими хозяйствами, элитные семена могли реализовываться обычным СХТП.
Таким образом, вся технологическая цепочка выглядит следующим образом (в упрощенном виде):
Сорт – Оригинальные семена – Суперэлита – Элита – Семена 1 репродукции – Семена 2 репр – Семена 3 репр;
Цепочка организаций выглядела так:
НИИ (или частная организация) – Хозяйство оригинатор – Элитсемхоз – Семхоз;
Но на практике все последние три функции или оригинаторы и элитсемхозы (в большинстве случаев так и было) могли быть в лице одного хозяйства.
Также надо иметь ввиду, что от посеянных семян предыдущего поколения произрастает гораздо больше семян следующего поколения (на примере пшеницы: из 100 -150 кг семян произрастает в среднем 1000 -1500 кг зерен следующего поколения (потом из них какая то часть теряется при подработке)).
Так вот, опять-таки, из самых благих намерений субсидирование осуществлялось на уровне и оригинаторов и элитсемхозов (все во благо фермеров чтобы семена были дешевле). Далее элитсемхозы должны были по установленной МСХ цене продавать семена товаропроизводителям.
Теперь, что получилось.
Для производителей семян субсидии (аналогично как и в племхозяйствах) превратились в самоцель, а повышение качества материала отошло на второй план.
Но это была не самая большая проблема.
Субсидии естественно отражаются на себестоимости семян, и искажают реальное ценообразование товара. А так как субсидий на всех не хватало, то у хозяйств, которые получили субсидии на стадии оригинальных семян — элитные семена естественно были дешевле.
МСХ и комиссий при акиматах устанавливали квоты на субсидии между семеноводческими хозяйствами. Распределение субсидий, во многом, происходило, не исходя из качественных характеристик и востребованности семян, а на основе других критериев, в том числе «близость к акиматам», наличие орденов и заслуг директоров хозяйств и много еще чего (да и вообще как чиновник мог знать какой сорт семян лучше и нужнее фермерам). Кому то субсидии доставались густо, а кому то было пусто (хотя семена у последнего пользовались спросом).
Ну а фермер при покупке семян в первую очередь смотрит на цену.
Все это привело к тому, что решения чиновников «кому и сколько дать субсидий», по сути, определяли какие семена и в каком объеме будут посеяны в дальнейшем фермерами в землю.
Хотя это должен определять рынок, исходя в первую очередь из качества семян и продуктивных характеристик (всхожесть, урожайность и др.).
Как влияло все это на наше товарное производство объяснять я думаю не надо.
Нужно было изменить этот механизм, дать субсидии не на производство семян, а непосредственно покупателю.
Это и было сделано. Субсидии перенесли на самый конец производственной цепочки (правлила утв-ся Правительством). Сейчас их получает непосредственно товаропроизводитель уже после приобретения семян (с 2012 года). При этом работа над сортами финансируется по программе финансирования науки.
Что же изменилось? А изменилось главное – подход к производству семян. Теперь производители семян «борются» за клиента, постоянно повышая свою конкурентоспособность путем производства только лучшего и качественного товара.
И самое главное спрос и востребованность на рынке определяют какие сорта и оригинальные семена размножать (фермера — то орденами и авторитетом не возьмешь). А так как технология у всех почти одна, соответственно себестоимость продукции будет почти одинакова. Поэтому на первое место выходят продуктивные и качественные характеристики семян.
Соответственно право на жизнь получат наиболее лучшие семена.
Все это в большей степени будет способствовать повышению урожайности по ключевым культурам в растениеводстве.
Это был еще один из важнейших вопросов, над которым мы работали.
Сейчас рассматриваем меры по увеличению нормативов субсидий на покупку семян и в то же время усиление требований по обновлению семян (через механизм по контролю за рациональным использованием земель).
[related_posts] [twitter style=»horizontal» float=»left»] [fbshare type=»button_count»] [google_plusone size=»standard» annotation=»none» language=»English (UK)»]
10 Апр 2013
0 CommentsИтоги министра сельского хозяйства Асылжана Мамытбекова
Сегодня министр сельского хозяйства Асылжан Мамытбеков поделился итогами своей двухлетней работы у себя на странице в Facebook. С текстом вы можете ознакомиться там или здесь, полная цитата приведена ниже.
После прочтения итогов, вспомнилась небольшая история. Дело было в одном из районов Восточно-Казахстанской области, несколько лет назад.
После зимовки аульные жители начинают сбивать скот в общее стадо и оправлять их на выпас. Но обычно, перед объединением их в общее стадо, они должны проверить нет ли среди животных разносчиков инфекций, которые они могли приобрести за долгое время содержания их в личных хозяйствах в зимний период. Эта проверка проводится в рамках работ по контролю при формировании гуртов и отар. Одна семья, предположительно родственники местного акима, воспользовались своим положением и без проверки загнали своих овец в общую отару. В ней паслись овцы жителей райцентра и близлежащего аула. У кого-то было 5 баранов, у кого-то 50, но все они паслись вместе. В течении лета отару начали пасти вместе со стадом аульных коров. Сменялись пастухи, места пастбищ, так настала осень. Осенью сельчане обычно начинают активно сдавать, набравший за лето вес, скот на убой и продавать. Перед этим сельчанин должен получить справку от ветеринара о том, что мясо не инфицировано и пригодно в пищу. Так вот, тогда внезапно участились выявления случаев заражения опасной болезнью — бруцеллез. Стало понятно, что это эпидемия. Оказалось, что в той небольшой отаре, которую запустили в общее стадо, были зараженные животные. Срочно были приняты меры по сбору анализов по всему району.
Проверка осуществлялась путем организации ветеринарного рейда по всем домохозяйствам. В тот год было выявлено более 2000 зараженных голов. Среди них были те кто владел 5 овцами, и те кто держал 50 овец. Все зараженные животные были уничтожены.
Представьте вы простая сельская семья, у вас десяток овец, которая вас кормит. В один прекрасный день выясняется, что они все заражены опасной инфекцией и подлежат уничтожению и захоронению на скотомогильнике. То есть вчера у вас было целых 10 овец, а сегодня ни одной. И все это потому что кто-то не прошел обязательную ветеринарную процедуру.
Сложная ситуация в районе выправилась только недавно. Благодаря тем мерам, которые описаны в публикации министра Мамытбекова. Только возврат под государственный контроль сельскохозяйственной ветеринарии навел порядок в этой отрасли. А так на протяжении нескольких лет бруцеллез буйствовал из-за сокрытия зараженного скота, плохого содержания скотомогильников, отсутствия ветеринаров и т.д. В прошлом году, дабы искоренить очаги инфицирования были взята анализы даже у домашних собак, которые могли участвовать при выпасе. У десятка собак выявили инфекцию и они были также уничтожены. Кому-то пришлось даже попрощаться со своими Барбосами, Шариками и Актосами.
Ниже приведена компиляция из нескольких постов министра в Фейсбуке.
Итоги министра сельского хозяйства Асылжана Мамытбекова
На днях будет два года как я назначен на нынешнюю должность.
С одной стороны два года совсем небольшой промежуток времени. Однако событий было довольно много: рекордный урожай 2011 года, небывалая засуха 2012 года, принятие программы «Агробизнес 2020». Также вспоминае.ются непростые моменты, связанные с критикой всего и вся.
Как бы то ни было, как и всякий человек, пытаешься анализировать свои действия, поступки и проводить самоотчет на тему: «Что сделано?».
Из всего, хочу выделить несколько наиболее концептуальных моментов.
Первое. Восстановлена государственная система ветеринарии.
Примерно лет семь назад в законодательство были внесены изменения, ликвидировавшие государственную систему организаций, оказывавших ветеринарные услуги.
Работа по вакцинации и диагностике скота для предотвращения особо опасных болезней (ящур, бруцеллез и др.) была передана частным ветеринарам путем размещения госзаказа. Их работа в течение года заключалась в одно-двухразовом заборе крови и направлении этих проб крови в райлабораторию (в южных регионах еще и в вакцинации скота). При этом подразумевалось, что все другие ветеринарные услуги, не связанные с особо опасными болезнями, будут оказываться этими же частными ветеринарами за счет собственников скота.
Вроде бы рыночно и в ногу со временем, но что получилось: договор на госзаказ размещался всего на один год (по факту конкурсы оформлялись в лучшем случае к середине весны), поэтому после окончания срока договора частный ветеринар никак не был привязан к конкретной территориальной единице.
Более того, этот ветеринар в первый год мог пойти на конкурс в один сельский округ, на следующий год в другое село, а на третий год мог работать вообще в другом районе или области (на практике так и было). Никто его в выборе не ограничивал. Этакий free lancer: хочу – работаю там, хочу – здесь. Вдобавок одно лицо обычно выигрывало конкурс по нескольким сельским округам (желающих особо не было). То есть не было ответственных лиц, за которыми на постоянной основе было бы закреплено село, район, отслеживание нужных показателей, наблюдение ситуации в динамике и т.д. Во многих случаях, эти врачи жили в других населенных пунктах и навещали эти села только в период выполнения работ по государственному заказу. Все оставшееся время село жило без ветеринара. А так как забор крови для диагностики и вакцинация против опасных (отмечу — не всех) болезней хоть и важная составляющая, но в то же время это не исчерпывающий перечень всех необходимых ветуслуг. По всем оставшимся вопросам, начиная от обработки копыт и хромоты, заканчивая вопросами родовспоможения и лечения кожаных заболеваний скота обратиться было некуда. Ветклиники частные не открывались. Причина – платить за эти услуги было некому. Более менее крепкие агроформирования имели штатных ветеринаров. Но у них (включая фермерские хозяйства, где ветеринаров своих почти не было и нет) было всего 15-20 % поголовья скота. Остальные 80 и более процентов скота находились в собственности личных подворий, которые не в состоянии были платить за услуги ветеринара. А без постоянного источника доходов частный ветбизнес (впрочем как и любой другой) не мог вкладывать деньги на содержание офиса, покупку инструментария и оборудования (расколы, холодильники, транспорт и многое другое), повышение своей квалификации и т.д. Кроме того, практически отсутствовала возможность контроля за хранением, перевозкой и применением частным лицом взятых проб крови, а также вакцин. В условиях отсутствия конкуренции большинство частников были просто ориентированы на максимальное извлечение прибыли с минимальными вложениями. Все это сказывалось на качестве оказываемых услуг.
В результате можно сказать, что на место ликвидированных государственных ветеринарных организаций частный ветеринарный бизнес в село так и не пришел. Село по сути осталось без ветеринара.
Все это значительно повышало риск возникновения особо опасных заболеваний и усугубляло без того непростую ситуацию в целом.
Нужно было срочно все это менять
В Закон «О ветеринарии» было инициировано внесение необходимых изменений (январь 2012 года).
Функции по диагностике и вакцинации скота от особо опасных болезней возвращены государству.
Для этого в 160 районных центрах были созданы госветорганизации в виде государственных коммунальных предприятий, которые будут финансироваться через тот же госзаказ. Райветстанции имеют во всех сельских округах (более 2500) свои филиалы без образования юрлица (ветпункты). Сейчас предприятия оснащаются необходимым оборудованием и техникой: ДУКи (машины для дезинфекции, скотовозы, инсинераторы, холодильные установки, электрогенераторы и т.д.). Но самое главное благодаря этому госзаказу в селе будет всегда присутствовать оснащенный ветеринар, к которому в любой момент можно обратиться. Да пусть платно, но так как оснащение и текущее содержание будет финансироваться за счет бюджета, то и услуги, которые не входят в перечень госзаказа будут значительно дешевле.
Кроме всего перечисленного, разработаны и утверждены стандарты и нормы оснащения ветлабораторий, райветстанций, сельских ветпунктов, нормативы загруженности ветработников. Особо хочу отметить разработку требований к скотным рынкам. Парадоксально, но у нас в стране не было правил функционирования рынков по торговле живым скотом и требований к ним. К рынкам по торговле продуктами, ТНП было, а здесь полная свобода. По сути можно было огородить веревочкой любую площадку и организовать торговлю скотом. Хотя определенные требованию по перемещению, содержанию и контролю за товаром есть во всем мире. Ведь товар же живой и он может болеть и заражать животных и людей. Кстати следы основных вспышек ящура на юге в прошлом году ведут именно к таким рынкам ( обычно хозяева не продавшегося скота (или вновь купленного) забирают обратно домой и таким образом перезаражают свой и соседский скот в ауле). Кроме того, изменены методы диагностики бруцеллеза, подходы к вопросам вакцинации КРС против этой же болезни, увеличены требования к качеству вакцин и ветпрепаратов (стандарты GNP и GLP), налажено сотрудничество с МЭБ и ФАО.
Ну а говорить о важности ветеринарии в вопросах развития животноводства (а значит и всего сельского хозяйства) излишне.
Это была первая из важнейших задач, которые мы поставили перед собой, и над которой сейчас работаем.
Второй вопрос.
В продолжение о том, что сделано за последние два года в сельскохозяйственной отрасли, хотел бы остановиться на ПЛЕМЕННОМ ДЕЛЕ в скотоводстве.
До последнего времени субсидии на разведение племенного скота выплачивались специализированным хозяйствам. Для этого хозяйство имевшее племживотных получало статус племенного и начинало гарантированно получать субсидии от государства. Любое животное, родившееся в племенном хозяйстве, априори считалось племенным, хотя это уже само по себе противоречит законам биологии (из скрещенных двух племенных животных не всегда рождается племенное животное, чистокровное – да, но не всегда племенное). Далее эти племенные хозяйства должны были по низкой (фиксированной) цене продавать фермеру племенных животных. Преследовались вроде бы благие цели. Подразумевалось таким образом создать условия для крестьян, чтобы те улучшали свой скот (если еще проще: так как с деньгами у фермеров напряженка, была цель: создать условия, когда фермер смог бы купить дешевого плембыка).
При этом все это сопровождалось (опять же преследуя самые благие цели) огромной административной работой госаппарата. Племенной инспектор от государства (с огромными полномочиями) следил за тем, ведут ли хозяйства племенные карточки, правильно подобран бык или семя, нет ли при этом родственного скрещивания и т.д.
В это же время, впрочем как и в других странах, у нас безо всякого вмешательства государства и бюджетного стимулирования, совершенно самостоятельно процветала подобная же работа. Такая работа ведется заводчиками собак, спортивных лошадей и ряда других животных. Они ведут свою работу путем объединения между собой в клубы, ассоциации и другие формы сотрудничества. Сами организовывают выставки, аукционы. Выбирают лучших в своей породе, а потом размножают этих особей. При этом занимаясь этим делом довольно на прибыльной основе (по крайней мере, никто это не субсидирует).
В животноводстве, где продуктивность (а значит и прибыльность бизнеса) напрямую связана с генетикой животных, казалось бы, племенная работа должна вестись еще лучше, тщателнее, с использованием самых прогрессивных методов.
Однако как говориться: «Хотели как лучше, получилось как всегда».
Получение статуса племенного хозяйства превратилось в самоцель, т.к. это уже само по себе предполагало получение дохода в виде субсидий. Истинную цель племенного дела в виде выведения по-настоящему высокопродуктивных коров, овец и лошадей, а потом и улучшение через них товарного стада, руководители племенных хозяйств оставили на второй план.
Вот и результат: после подтверждения статуса племенного хозяйства дальнейшая судьба племенных быков (да и маток тоже), в частности их продажа фермерам для улучшения их товарного стада, уже никого не волновала. Хозяйства после покупки удешевленного племенного животного, которое должно идти на размножение, отправляло его убой. Субсидии здесь сыграли, наоборот, отрицательную роль. Кто будет ценить дешевого быка, который достался по цене товарного мяса. При забое плембыка нет никакого убытка (из-за субсидий животное дешево стоит), да и к фермеру нет никаких вопросов. Отлеживалось ведь объемы племпродаж, а не результат этой племработы. В результате мы ЕЛИ племенных животных вместо того, чтобы размножать их и улучшать товарное стадо, их продуктивность. Это все равно что есть хлеб из элитных семян, которые должны идти на размножение ( и получение через несколько репродукций товарного зерна).
То есть в ходе процесса была забыта цель ради чего должны заниматься племенным делом (не ради отчетов и субсидий, а ради мяса и молока).
Эту ситуацию нужно было срочно менять.
На законодательном уровне отменено в скотоводстве понятие «племенного хозяйства» и введено понятие «племенное животное», то есть статус «племенного» начали присваивать непосредственно животному (с января 2012 г). Кроме того, если раньше статус племенного животного присваивался самим племхозяйством, то теперь это право будет имеет только ассоциация или, так называемая, «Республиканская палата по породам крупного рогатого скота». При этом сам процесс присвоения статуса племенного животного дополнительно фиксируется и контролируется электронной информационно-аналитической системой.
Соответственно был изменен механизм субсидирования племенного дела. Теперь субсидию получают фермеры, которые покупают племенных животных. А поскольку фермер сам выбирает племенного быка, его не интересуют всевозможные регалии племзавода, ему важны реальные качественные характеристики животного. Нужен товар, как говорится, лицом.
Вот теперь племхозяйства, чтобы продать свою продукцию действительно борются за покупателей, а конкуренция заставляет их повышать качество своего товара. Кроме того, внедрены субсидии фермерам за использование племенных животных. Субсидии на содержание маточного поголовья привязаны к наличию плембыка. Хоть и цены на племживотных выросли, но в результате всего появился спрос на племенных животных. Быки перестали идти под нож. Дерегулирование племенного дела пошло на пользу.
Что эти изменения дают?
Улучшение генетики товарного стада является ключевым фактором улучшения убойного веса, надоев молока и других важных характеристик животных.
Это был еще один из важнейших вопросов, над которыми работали в эти два года. Вроде все просто и решение кажется «на поверхности», однако усилий потрачено довольно не мало. И прежде всего, пришлось доказывать, что все это будет работать и ничего страшного от того, что государственный инспектор перестанет следить за подбором быка, не произойдет.
Сейчас уже (по желанию профильных ассоциацией) проводим аналогичную работу по регулированию племенного дела в области овцеводства, свиноводства, птицеводства и других подотраслей.
Третье.
Очередной свой пост хочу посвятить изменениям, которые были произведены в системе субсидирования растениеводства.
Чтобы дальнейший текст был более понятен, вкратце о технологии производства семян.
Вначале выводится сорт. Это работа селекционеров (в государственных НИИ или частных организациях).
После сортоиспытания происходит размножение сорта в хозяйствах оригинаторах (размножаются 2-3 года) до репродукции «Суперэлита».
«Суперэлита» размножается до репродукции «Элита» в аттестованных элитно-семеноводческих хозяйствах (элитсемхозы).
Затем «Элита» реализуется семеноводческим хозяйствам (семхозы) для размножения в целях получения семян 1-2-3 репродукций.
В случае если весь объем «Элиты» не был востребован семеноводческими хозяйствами, элитные семена могли реализовываться обычным СХТП.
Таким образом, вся технологическая цепочка выглядит следующим образом (в упрощенном виде):
Сорт – Оригинальные семена – Суперэлита – Элита – Семена 1 репродукции – Семена 2 репр – Семена 3 репр;
Цепочка организаций выглядела так:
НИИ (или частная организация) – Хозяйство оригинатор – Элитсемхоз – Семхоз;
Но на практике все последние три функции или оригинаторы и элитсемхозы (в большинстве случаев так и было) могли быть в лице одного хозяйства.
Также надо иметь ввиду, что от посеянных семян предыдущего поколения произрастает гораздо больше семян следующего поколения (на примере пшеницы: из 100 -150 кг семян произрастает в среднем 1000 -1500 кг зерен следующего поколения (потом из них какая то часть теряется при подработке)).
Так вот, опять-таки, из самых благих намерений субсидирование осуществлялось на уровне и оригинаторов и элитсемхозов (все во благо фермеров чтобы семена были дешевле). Далее элитсемхозы должны были по установленной МСХ цене продавать семена товаропроизводителям.
Теперь, что получилось.
Для производителей семян субсидии (аналогично как и в племхозяйствах) превратились в самоцель, а повышение качества материала отошло на второй план.
Но это была не самая большая проблема.
Субсидии естественно отражаются на себестоимости семян, и искажают реальное ценообразование товара. А так как субсидий на всех не хватало, то у хозяйств, которые получили субсидии на стадии оригинальных семян — элитные семена естественно были дешевле.
МСХ и комиссий при акиматах устанавливали квоты на субсидии между семеноводческими хозяйствами. Распределение субсидий, во многом, происходило, не исходя из качественных характеристик и востребованности семян, а на основе других критериев, в том числе «близость к акиматам», наличие орденов и заслуг директоров хозяйств и много еще чего (да и вообще как чиновник мог знать какой сорт семян лучше и нужнее фермерам). Кому то субсидии доставались густо, а кому то было пусто (хотя семена у последнего пользовались спросом).
Ну а фермер при покупке семян в первую очередь смотрит на цену.
Все это привело к тому, что решения чиновников «кому и сколько дать субсидий», по сути, определяли какие семена и в каком объеме будут посеяны в дальнейшем фермерами в землю.
Хотя это должен определять рынок, исходя в первую очередь из качества семян и продуктивных характеристик (всхожесть, урожайность и др.).
Как влияло все это на наше товарное производство объяснять я думаю не надо.
Нужно было изменить этот механизм, дать субсидии не на производство семян, а непосредственно покупателю.
Это и было сделано. Субсидии перенесли на самый конец производственной цепочки (правлила утв-ся Правительством). Сейчас их получает непосредственно товаропроизводитель уже после приобретения семян (с 2012 года). При этом работа над сортами финансируется по программе финансирования науки.
Что же изменилось? А изменилось главное – подход к производству семян. Теперь производители семян «борются» за клиента, постоянно повышая свою конкурентоспособность путем производства только лучшего и качественного товара.
И самое главное спрос и востребованность на рынке определяют какие сорта и оригинальные семена размножать (фермера — то орденами и авторитетом не возьмешь). А так как технология у всех почти одна, соответственно себестоимость продукции будет почти одинакова. Поэтому на первое место выходят продуктивные и качественные характеристики семян.
Соответственно право на жизнь получат наиболее лучшие семена.
Все это в большей степени будет способствовать повышению урожайности по ключевым культурам в растениеводстве.
Это был еще один из важнейших вопросов, над которым мы работали.
Сейчас рассматриваем меры по увеличению нормативов субсидий на покупку семян и в то же время усиление требований по обновлению семян (через механизм по контролю за рациональным использованием земель).
[related_posts] [twitter style=»horizontal» float=»left»] [fbshare type=»button_count»] [google_plusone size=»standard» annotation=»none» language=»English (UK)»]