В ноябре 2014 года в сети появился с детьми из Казахстана, которые воюют в «Исламском государстве» в Ираке и Сирии. После заявлений наших властей про то, что спецслужбы занимаются этим вопросом, пропагандисты ИГИЛа выпустили очередной ролик.
Режиссура ролика выполнена как по учебнику. Сначала перед видеокамерой сидит якобы джамбульский казах, который рассказывает как его завербовали ФСБ. Потом такие же откровения вещает русский. Он также говорит, что быть агентом дело небогоугодное и тем, кто смотрит ролик лучше не работать на спецслужбы.
Дальше сцена сменяется. В кадре два выявленных агента связанные и на коленях. А позади них герои ноябрьского ролика. Мальчик, который хотел убивать неверных и бородатый террорист. После речей с упоминанием аллаха мальчик начинает стрелять из пистолета (кажется Glock) по «агентам». Они падают замертво, мальчик радостно машет руками, его мечта сбылась.
Сама сцена стрельбы явно инсценирована с холостыми патронами: звук, слабая отдача, нет входных отверстий от пуль и т.д.
Сам ролик сейчас очень сложно найти, но англоязычные СМИ, несмотря на явную фейковость видео, уже пестрят заголовками что казахский мальчик убивает русских шпионов.
О да, я знаю, почему всем хочется вспоминать проклятое прошлое исключительно на русском языке. Казахи, как и кыргызы, принадлежат к так называемым «мужским народам», т.е. они не испытывают никакого удовольствия от самобичевания и обильного орошения слезами трагических страниц собственной истории. В этом смысле очень показателен пример ближайших соседей. Так называемая кыргызская интеллигентция десятилетиями пытается вызвать в простом народе хоть какую-то реакцию на кровавые события 1916 года — ну, хотя бы предъявить проклятому царскому правительству счет за прошлые страдания — и всегда наталкивается на холодный недоуменный взгляд большинства. Любой тюрок прекрасно помнит о том, кто и когда угнетал его народ. Мало того, легкомысленно поступает тот, кто думает, что казах или кыргыз никогда не ведет счет своим убитым или умершим. Те же гости поневоле — чеченцы, в 40-е и 50-е годы отлично усвоили две истины относительно «простодушного степного народа»: как оказалось, казах всегда отвечает на доброту добротой, но бойся казаха, если решил подойти к нему с ножом. В нем немедленно просыпается древний инстинкт завоевателя пространств, который дремлет до поры времени, но включается одним беспощадным движением невидимого рубильника.
Так что неспроста местная интеллигенция любит вспоминать о проклятом советском прошлом исключительно на русском языке. На русском языке хоть есть кому слушать их онлайн-вздохи. Но простому казаху непонятна эта чисто семитская технология эксплуатации собственных страданий. Ты только начни заламывать руки и говорить о построении скорбных памятников и требовании многомиллиардных репараций от кровавого путинского режима, как он плюнет и пойдет по своим простым делам. Казах, как и кыргыз, помнит все, и способен расплатиться за старые обиды. Но ему оскорбительна одна только мысль о том, чтобы строить свою жизненную стратегию на вечном посыпании пепла на собственную голову.
В умении вставать на седло и смотреть далеко вперед за линию горизонта любой степной пастух даст фору нашей разбитной гнилой интеллигенции. Вечно озирающейся назад, в поисках давно умерших призраков.
На конференции iForum генеральный директор компании “Ашманов и партнеры” Игорь Ашманов рассказал о том, что такое информационный суверенитет, чем его отсутствие грозит Украине и другим странам мира, и кто на самом деле управляет интернетом.
«Сейчас мы находимся в суверенном государстве, по крайней мере, таковым оно хочет быть, — сказал Ашманов, имея ввиду Украину. — Что под этим подразумевается? Это своя территория, своя банковская система, свои деньги, армия, власть, полиция, границы, таможня и прочее. Суверенитет бывает военный, дипломатический, экономический, политический, культурный и биологический. Но в последнее время появилась новая компонента — цифровой суверенитет. Это довольно важная вещь, а в последнее время даже ключевая.
Сегодня мы живем в эпоху слома суверенитета. Глобализация, которую нам обычно преподносят как что-то хорошее, как раз и являет собой слом суверенитета во всех смыслах. Государство теряет экономический суверенитет, потому что на его территории хозяйничают транснациональные корпорации, бюджеты которых подчас больше бюджета всей страны. Понятно, что эти корпорации могут покупать чиновников и диктовать свою волю.
Во всем мире идут войны. В некотором смысле происходит слом системы международного права. Происходит вторжение в Сирию, перед этим было вторжение в Ливию… За последние 10, 15, 20 лет слом суверенитета часто происходит через информационные войны. Если вам удается добиться информационного доминирования в какой-то стране — это все-равно, что господствовать в воздухе. В Ливии все именно так и начиналось: сначала произошел слом информационного суверенитета, вызов цветной революции, а потом небо сделали бесполетной зоной и сломили сопротивление.
Таким образом, сегодня, если у вас нет информационного суверенитета, вы можете потерять обычный суверенитет, то есть перестать быть независимым государством.
Кибервойска на страже государств
Что такое цифровой суверенитет? Это право государства определять свою информационную политику самостоятельно, распоряжаться инфраструктурой, ресурсами, обеспечивать информационную безопасность и т.д. Цифровой суверенитет также можно поделить на несколько категорий. Одна из них — электронный суверенитет, который связан с защитой от кибератак. Сюда входит все: хакеры, DDoS-атаки, вирусы, спам и т.д. У большинства стран мира, к сожалению, с защитой электронного суверенитета все плохо.
Лаборатория Касперского за последние несколько лет нашла уже 4 боевых вируса. Изучение этих вирусов показало, что они созданы отнюдь не группой частных лиц, чтобы воровать персональные данные, деньги с кредитных карт или организовывать всякие неприятности органам местного самоуправления. Это вирусы, созданные на государственном уровне. Стоимость разработки одного или двух таких вирусов в Лаборатории Касперского оценили в $100 млн. Этого не может себе позволить ни одна группа хакеров. Кроме того, вирусы настолько сложные, что совершенно очевидно, что их много лет разрабатывало много людей очень высокой квалификации. Один из первых таких вирусов был запущен в Ираке, чтобы сжигать центрифуги. Позже американцы признали, что это их рук дело, но с тех пор появилось еще несколько подобных боевых вирусов.
Информационные войны
Кибервойны мало чем отличаются от обычной войны. Они позволяют обрушить инфраструктуру целой страны. Как, например, разрушить центрифуги. Это часть горячей войны. Но массовых кибервойн в мире не происходит, начало такой войны будет заметно. А вот информационная война — холодная война — идет все время. Она, в отличии от кибервойн, не запрещена никакими законами, не входит ни в какие международные соглашения, она идет все время, мы просто этого не замечаем.
Мы видели много примеров информационных войн: СССР был развален именно в результате такой войны, затем мы наблюдали, что происходило в Югославии, в Ираке, Ливии и так далее. С помощью информационной войны можно либо сменить режим, либо направлять военное вторжение в страну.
Все начинается со слома информационного суверенитета. Информационный суверенитет — это возможность государства управлять информацией, которая доходит до населения, решать — что до него доходит, а что нет. Это фактически информационная безопасность государства, устойчивость к атакам и возможность проводить свою политику. Конечно, это вроде как противоречит свободе слова, которая, на самом деле, тоже является частью информационной войны.
Чтобы государство могло чувствовать себя защищенным в электронном смысле, ему нужна полная технологическая линейка: свой процессор, микросхемы, навигационная система и т.д. Важно иметь собственную инфраструктуру — систему, в которой соединяются интернет, телевидение, СМИ и т.д. Это собственная система пропаганды и ведения информационных войн. Все это может существовать более или менее эффективно, если у государства есть собственная идеология, вокруг которой можно нанизывать слои защиты.
В отсутствии идеологии и кроется проблема. В России, например, никакой собственной идеологи нет — и для того, чтобы выстроить информационный щит, с помощью которого можно было бы поддерживать информационный суверенитет, нет основы. А если использовать чужую идеологию (многие выбирают американскую), то правила все время меняют другие, а ты по ним вынужден играть. Возникает ситуация абсолютной зависимости.
Составляющие информационного щита
Для того, чтобы построить информационный суверенитет, необходимо иметь единую инфраструктуру: собственные поисковые системы, собственные социальные сети, свои месседжеры, блоги, контентные ресурсы и т.д. Также нужно иметь средства мониторинга персональной среды, средства фильтрации трафика. Для защиты от кибервойн необходимо иметь кибервойска. Пентагон, например, объявил о создании такого подразделения еще прошлым летом, а недавно о том же заявили и в России. Это секретные войска, которые формируют хакеры. А чтобы защищать информационное пространство, создаются так называемые информационные войска.
Что такое информационные войска? Например, в США существует довольно большое количестве аккаунтов в Twitter или Facebook — всеми ими управляют бойцы информационного фронта. Один такой боец способен управлять 50-100 аккаунтами, которые ведут себя совершенно по-разному. Это средство вбрасывания нужной информации в массы. Приведу простой пример: чтобы вывести какое-то событие в тренды в российском Twitter, нужно сделать, условно-говоря, 4-5 тыс. перепостов с каким-то тегом. Этот тег попадет в тренд, где и продержится полдня. По нему напишут СМИ, в него поверят миллионы граждан и новость станет общенациональной.
Среда очень способствует информационным войнам — произошли кардинальные изменения. Информация обесценилась — сегодня в социальных сетях примерно 95% информации — шлак. Например, в русском Twitter примерно 7-8 млн аккаунтов. Живых из них — 1-1,5 млн, это те, что вообще выходят в эфир. Из них примерно 500-700 тыс ботов. Примерно 4-5 млн сообщений в день в русском Twitter на 95% состоят только из перепостов. Люди ничего не добавляют от себя, они просто распространяют.
Еще одна тенденция в русскоязычном сегменте интернета — это миграция из ЖЖ в Facebook. Средний пост в Facebook в пять раз меньше, чем в ЖЖ. Люди привыкают к очень короткому обмену информацией. Пост в Facebook сразу тонет, и найти в нем запись недельной давности нереально. Социальные сети не предназначены для хранения контента. В ЖЖ вы можете почитать, что там было в 2003 году и даже прокомментировать. В Facebook этого нельзя делать — пользователи помнят только то, что происходило сегодня или вчера. Возникает беспамятность. Аудитория быстро глупеет и становится легко управляемой.
Например, за последнее время в Facebook или в Twitter то и дело вбрасываются фальшивые сообщения о смерти известных людей. И каждый раз люди верят. Зачем это делается, я не знаю, но показательно то, что пользователи социальных сетей на все реагируют так, будто сталкиваются с этим впервые. Как будто они находятся в трансе и у них нет памяти. И среди этих людей действуют холодные профессионалы, которые вбрасывают в основном коммерческий спам. Берут популярный тег, дописывают к нему рекламный текст и попадают в тренды. А на время выборов точно также распространяют политическую пропаганду.
А еще в США есть довольно сильные информационные ресурсы — раньше это был CNN и тому подобные источники, а теперь инициативу перехватили Wikileaks. По сути это американская информационная пушка. Несколько сотен крупнейших мировых СМИ стоят в низкой стойке, готовые перепечатать все, что будет вброшено в Wikileaks.
Свобода слова как инструмент деморализации
Полноценный цифровой суверенитет, как электронный, так и информационный, сегодня есть только у американцев. Они придумали интернет и до сих пор контролируют его. Они видят все, что происходит в интернете, на мобильных экранах. При этом США не просто владеют всей цепочкой мер, необходимых для полноценного информационного суверенитета, но и предпринимают энергичные усилия, чтобы не дать другим государствам овладеть таким щитом. И главное, это поддерживает правительство США.
В России ситуация пока амбивалентная — правительство поддерживает создание информационного щита, но много не делает. Есть операционные системы для государственных нужд, выпускаются свои процессоры, формируются кибервойска, есть свои подразделения для информационной войны в социальных сетях и т.д. В остальных странах и того хуже. Европа в информационном смысле — абсолютный сателит США. Там поисковик Google, социальная сеть Facebook и так далее. В Японии есть свой поисковик, но ситуация не много лучше. Арабы вынуждены выбирать между американскими, русскими и китайскими электронными продуктами, сами производить их они не могут.
Все это похоже на то, что вскоре во всем мире будет одно галактическое правительство, как в «Звездных Войнах», с центром в Вашингтоне. Китай или Россия могут отгородится и восстановить свой информационный суверенитет — у них хватает на это сил и ресурсов. Остальные государства могут только примкнуть к одной из этих сверхдержав. Но прежде всего им нужно защитить свое информационное пространство и очистить его методом фильтрации.
В США после взрывов башен близнецов с молчаливого согласия правительства спецслужбы прослушивают абсолютно все. Если где-то — в интернете или по телефону — обсуждается терракт или нападение, об этом сразу узнают. Штаты трепетно очищают свое интернет-пространство, а россиянам, украинцам, арабам и другим навязывают «свободу слова». Это и есть тот инструмент, с помощью которого они пытаются не дать нам достичь информационного суверенитета. Потому что правила игры, например, что такое эта свобода слова, определяет Запад. Например, когда все СМИ в один голос, причем слово в слово, рассказывают, что в Ливии все плохо, и надо сбросить «кровавого диктатора» — никто не считает это ложью или нарушением свободы слова.
На самом деле во всем мире движутся к тому, что в интернете должны действовать те же законы, что и в реальной жизни. Многие развитые страны сейчас активно инсталлируют системы фильтрации информации в интернете. Естественно, для эффективной очистки информационного поля необходимо законодательство, которое поддерживает ответственность за контент. Но пока в России на любую попытку регулирования в интернете поднимается хор знатоков демократии, которые кричат, что это нарушение свободы слова.
Что делать?
Россия не может отказаться от своего статуса сверхдержавы, она слишком большая и мощная, поэтому должна строить информационный суверенитет самостоятельно. Региональному игроку такое не под силу, поэтому он вынужден устраиваться к кому-то в кильватер. В основном, все идут к США, что, впрочем, не пошло на пользу арабам. Региональный игрок, в котором Запад не очень-то нуждается, не может рассчитывать на хорошее место. Он будет либо прозябать, как прибалтийские республики, становясь полями для НАТО, либо падет, как арабские режимы.
А кто, если не США? Таким странам, как Казахстан и Украина, с Китаем объединяться глупо — лучше объединяться с Россией. В любом случае, имеет смысл строить малый информационный щит — концентрироваться на информационной войне, строить мониторинг своего пространства, законодательство об ответственности за контент, законодательство о фильтрации, средства влияния и пропаганды. Нужно иметь свою информационную инфраструктуру, а самое главное, идеологию.
Источник
Сегодня министр сельского хозяйства Асылжан Мамытбеков поделился итогами своей двухлетней работы у себя на странице в Facebook. С текстом вы можете ознакомиться там или здесь, полная цитата приведена ниже.
После прочтения итогов, вспомнилась небольшая история. Дело было в одном из районов Восточно-Казахстанской области, несколько лет назад.
После зимовки аульные жители начинают сбивать скот в общее стадо и оправлять их на выпас. Но обычно, перед объединением их в общее стадо, они должны проверить нет ли среди животных разносчиков инфекций, которые они могли приобрести за долгое время содержания их в личных хозяйствах в зимний период. Эта проверка проводится в рамках работ по контролю при формировании гуртов и отар. Одна семья, предположительно родственники местного акима, воспользовались своим положением и без проверки загнали своих овец в общую отару. В ней паслись овцы жителей райцентра и близлежащего аула. У кого-то было 5 баранов, у кого-то 50, но все они паслись вместе. В течении лета отару начали пасти вместе со стадом аульных коров. Сменялись пастухи, места пастбищ, так настала осень. Осенью сельчане обычно начинают активно сдавать, набравший за лето вес, скот на убой и продавать. Перед этим сельчанин должен получить справку от ветеринара о том, что мясо не инфицировано и пригодно в пищу. Так вот, тогда внезапно участились выявления случаев заражения опасной болезнью — бруцеллез. Стало понятно, что это эпидемия. Оказалось, что в той небольшой отаре, которую запустили в общее стадо, были зараженные животные. Срочно были приняты меры по сбору анализов по всему району.
Проверка осуществлялась путем организации ветеринарного рейда по всем домохозяйствам. В тот год было выявлено более 2000 зараженных голов. Среди них были те кто владел 5 овцами, и те кто держал 50 овец. Все зараженные животные были уничтожены.
Представьте вы простая сельская семья, у вас десяток овец, которая вас кормит. В один прекрасный день выясняется, что они все заражены опасной инфекцией и подлежат уничтожению и захоронению на скотомогильнике. То есть вчера у вас было целых 10 овец, а сегодня ни одной. И все это потому что кто-то не прошел обязательную ветеринарную процедуру.
Сложная ситуация в районе выправилась только недавно. Благодаря тем мерам, которые описаны в публикации министра Мамытбекова. Только возврат под государственный контроль сельскохозяйственной ветеринарии навел порядок в этой отрасли. А так на протяжении нескольких лет бруцеллез буйствовал из-за сокрытия зараженного скота, плохого содержания скотомогильников, отсутствия ветеринаров и т.д. В прошлом году, дабы искоренить очаги инфицирования были взята анализы даже у домашних собак, которые могли участвовать при выпасе. У десятка собак выявили инфекцию и они были также уничтожены. Кому-то пришлось даже попрощаться со своими Барбосами, Шариками и Актосами.
Ниже приведена компиляция из нескольких постов министра в Фейсбуке.
Итоги министра сельского хозяйства Асылжана Мамытбекова
На днях будет два года как я назначен на нынешнюю должность.
С одной стороны два года совсем небольшой промежуток времени. Однако событий было довольно много: рекордный урожай 2011 года, небывалая засуха 2012 года, принятие программы «Агробизнес 2020». Также вспоминае.ются непростые моменты, связанные с критикой всего и вся.
Как бы то ни было, как и всякий человек, пытаешься анализировать свои действия, поступки и проводить самоотчет на тему: «Что сделано?».
Из всего, хочу выделить несколько наиболее концептуальных моментов.
Первое. Восстановлена государственная система ветеринарии.
Примерно лет семь назад в законодательство были внесены изменения, ликвидировавшие государственную систему организаций, оказывавших ветеринарные услуги.
Работа по вакцинации и диагностике скота для предотвращения особо опасных болезней (ящур, бруцеллез и др.) была передана частным ветеринарам путем размещения госзаказа. Их работа в течение года заключалась в одно-двухразовом заборе крови и направлении этих проб крови в райлабораторию (в южных регионах еще и в вакцинации скота). При этом подразумевалось, что все другие ветеринарные услуги, не связанные с особо опасными болезнями, будут оказываться этими же частными ветеринарами за счет собственников скота.
Вроде бы рыночно и в ногу со временем, но что получилось: договор на госзаказ размещался всего на один год (по факту конкурсы оформлялись в лучшем случае к середине весны), поэтому после окончания срока договора частный ветеринар никак не был привязан к конкретной территориальной единице.
Более того, этот ветеринар в первый год мог пойти на конкурс в один сельский округ, на следующий год в другое село, а на третий год мог работать вообще в другом районе или области (на практике так и было). Никто его в выборе не ограничивал. Этакий free lancer: хочу – работаю там, хочу – здесь. Вдобавок одно лицо обычно выигрывало конкурс по нескольким сельским округам (желающих особо не было). То есть не было ответственных лиц, за которыми на постоянной основе было бы закреплено село, район, отслеживание нужных показателей, наблюдение ситуации в динамике и т.д. Во многих случаях, эти врачи жили в других населенных пунктах и навещали эти села только в период выполнения работ по государственному заказу. Все оставшееся время село жило без ветеринара. А так как забор крови для диагностики и вакцинация против опасных (отмечу — не всех) болезней хоть и важная составляющая, но в то же время это не исчерпывающий перечень всех необходимых ветуслуг. По всем оставшимся вопросам, начиная от обработки копыт и хромоты, заканчивая вопросами родовспоможения и лечения кожаных заболеваний скота обратиться было некуда. Ветклиники частные не открывались. Причина – платить за эти услуги было некому. Более менее крепкие агроформирования имели штатных ветеринаров. Но у них (включая фермерские хозяйства, где ветеринаров своих почти не было и нет) было всего 15-20 % поголовья скота. Остальные 80 и более процентов скота находились в собственности личных подворий, которые не в состоянии были платить за услуги ветеринара. А без постоянного источника доходов частный ветбизнес (впрочем как и любой другой) не мог вкладывать деньги на содержание офиса, покупку инструментария и оборудования (расколы, холодильники, транспорт и многое другое), повышение своей квалификации и т.д. Кроме того, практически отсутствовала возможность контроля за хранением, перевозкой и применением частным лицом взятых проб крови, а также вакцин. В условиях отсутствия конкуренции большинство частников были просто ориентированы на максимальное извлечение прибыли с минимальными вложениями. Все это сказывалось на качестве оказываемых услуг.
В результате можно сказать, что на место ликвидированных государственных ветеринарных организаций частный ветеринарный бизнес в село так и не пришел. Село по сути осталось без ветеринара.
Все это значительно повышало риск возникновения особо опасных заболеваний и усугубляло без того непростую ситуацию в целом.
Нужно было срочно все это менять
В Закон «О ветеринарии» было инициировано внесение необходимых изменений (январь 2012 года).
Функции по диагностике и вакцинации скота от особо опасных болезней возвращены государству.
Для этого в 160 районных центрах были созданы госветорганизации в виде государственных коммунальных предприятий, которые будут финансироваться через тот же госзаказ. Райветстанции имеют во всех сельских округах (более 2500) свои филиалы без образования юрлица (ветпункты). Сейчас предприятия оснащаются необходимым оборудованием и техникой: ДУКи (машины для дезинфекции, скотовозы, инсинераторы, холодильные установки, электрогенераторы и т.д.). Но самое главное благодаря этому госзаказу в селе будет всегда присутствовать оснащенный ветеринар, к которому в любой момент можно обратиться. Да пусть платно, но так как оснащение и текущее содержание будет финансироваться за счет бюджета, то и услуги, которые не входят в перечень госзаказа будут значительно дешевле.
Кроме всего перечисленного, разработаны и утверждены стандарты и нормы оснащения ветлабораторий, райветстанций, сельских ветпунктов, нормативы загруженности ветработников. Особо хочу отметить разработку требований к скотным рынкам. Парадоксально, но у нас в стране не было правил функционирования рынков по торговле живым скотом и требований к ним. К рынкам по торговле продуктами, ТНП было, а здесь полная свобода. По сути можно было огородить веревочкой любую площадку и организовать торговлю скотом. Хотя определенные требованию по перемещению, содержанию и контролю за товаром есть во всем мире. Ведь товар же живой и он может болеть и заражать животных и людей. Кстати следы основных вспышек ящура на юге в прошлом году ведут именно к таким рынкам ( обычно хозяева не продавшегося скота (или вновь купленного) забирают обратно домой и таким образом перезаражают свой и соседский скот в ауле). Кроме того, изменены методы диагностики бруцеллеза, подходы к вопросам вакцинации КРС против этой же болезни, увеличены требования к качеству вакцин и ветпрепаратов (стандарты GNP и GLP), налажено сотрудничество с МЭБ и ФАО.
Ну а говорить о важности ветеринарии в вопросах развития животноводства (а значит и всего сельского хозяйства) излишне.
Это была первая из важнейших задач, которые мы поставили перед собой, и над которой сейчас работаем.
Второй вопрос.
В продолжение о том, что сделано за последние два года в сельскохозяйственной отрасли, хотел бы остановиться на ПЛЕМЕННОМ ДЕЛЕ в скотоводстве.
До последнего времени субсидии на разведение племенного скота выплачивались специализированным хозяйствам. Для этого хозяйство имевшее племживотных получало статус племенного и начинало гарантированно получать субсидии от государства. Любое животное, родившееся в племенном хозяйстве, априори считалось племенным, хотя это уже само по себе противоречит законам биологии (из скрещенных двух племенных животных не всегда рождается племенное животное, чистокровное – да, но не всегда племенное). Далее эти племенные хозяйства должны были по низкой (фиксированной) цене продавать фермеру племенных животных. Преследовались вроде бы благие цели. Подразумевалось таким образом создать условия для крестьян, чтобы те улучшали свой скот (если еще проще: так как с деньгами у фермеров напряженка, была цель: создать условия, когда фермер смог бы купить дешевого плембыка).
При этом все это сопровождалось (опять же преследуя самые благие цели) огромной административной работой госаппарата. Племенной инспектор от государства (с огромными полномочиями) следил за тем, ведут ли хозяйства племенные карточки, правильно подобран бык или семя, нет ли при этом родственного скрещивания и т.д.
В это же время, впрочем как и в других странах, у нас безо всякого вмешательства государства и бюджетного стимулирования, совершенно самостоятельно процветала подобная же работа. Такая работа ведется заводчиками собак, спортивных лошадей и ряда других животных. Они ведут свою работу путем объединения между собой в клубы, ассоциации и другие формы сотрудничества. Сами организовывают выставки, аукционы. Выбирают лучших в своей породе, а потом размножают этих особей. При этом занимаясь этим делом довольно на прибыльной основе (по крайней мере, никто это не субсидирует).
В животноводстве, где продуктивность (а значит и прибыльность бизнеса) напрямую связана с генетикой животных, казалось бы, племенная работа должна вестись еще лучше, тщателнее, с использованием самых прогрессивных методов.
Однако как говориться: «Хотели как лучше, получилось как всегда».
Получение статуса племенного хозяйства превратилось в самоцель, т.к. это уже само по себе предполагало получение дохода в виде субсидий. Истинную цель племенного дела в виде выведения по-настоящему высокопродуктивных коров, овец и лошадей, а потом и улучшение через них товарного стада, руководители племенных хозяйств оставили на второй план.
Вот и результат: после подтверждения статуса племенного хозяйства дальнейшая судьба племенных быков (да и маток тоже), в частности их продажа фермерам для улучшения их товарного стада, уже никого не волновала. Хозяйства после покупки удешевленного племенного животного, которое должно идти на размножение, отправляло его убой. Субсидии здесь сыграли, наоборот, отрицательную роль. Кто будет ценить дешевого быка, который достался по цене товарного мяса. При забое плембыка нет никакого убытка (из-за субсидий животное дешево стоит), да и к фермеру нет никаких вопросов. Отлеживалось ведь объемы племпродаж, а не результат этой племработы. В результате мы ЕЛИ племенных животных вместо того, чтобы размножать их и улучшать товарное стадо, их продуктивность. Это все равно что есть хлеб из элитных семян, которые должны идти на размножение ( и получение через несколько репродукций товарного зерна).
То есть в ходе процесса была забыта цель ради чего должны заниматься племенным делом (не ради отчетов и субсидий, а ради мяса и молока).
Эту ситуацию нужно было срочно менять.
На законодательном уровне отменено в скотоводстве понятие «племенного хозяйства» и введено понятие «племенное животное», то есть статус «племенного» начали присваивать непосредственно животному (с января 2012 г). Кроме того, если раньше статус племенного животного присваивался самим племхозяйством, то теперь это право будет имеет только ассоциация или, так называемая, «Республиканская палата по породам крупного рогатого скота». При этом сам процесс присвоения статуса племенного животного дополнительно фиксируется и контролируется электронной информационно-аналитической системой.
Соответственно был изменен механизм субсидирования племенного дела. Теперь субсидию получают фермеры, которые покупают племенных животных. А поскольку фермер сам выбирает племенного быка, его не интересуют всевозможные регалии племзавода, ему важны реальные качественные характеристики животного. Нужен товар, как говорится, лицом.
Вот теперь племхозяйства, чтобы продать свою продукцию действительно борются за покупателей, а конкуренция заставляет их повышать качество своего товара. Кроме того, внедрены субсидии фермерам за использование племенных животных. Субсидии на содержание маточного поголовья привязаны к наличию плембыка. Хоть и цены на племживотных выросли, но в результате всего появился спрос на племенных животных. Быки перестали идти под нож. Дерегулирование племенного дела пошло на пользу.
Что эти изменения дают?
Улучшение генетики товарного стада является ключевым фактором улучшения убойного веса, надоев молока и других важных характеристик животных.
Это был еще один из важнейших вопросов, над которыми работали в эти два года. Вроде все просто и решение кажется «на поверхности», однако усилий потрачено довольно не мало. И прежде всего, пришлось доказывать, что все это будет работать и ничего страшного от того, что государственный инспектор перестанет следить за подбором быка, не произойдет.
Сейчас уже (по желанию профильных ассоциацией) проводим аналогичную работу по регулированию племенного дела в области овцеводства, свиноводства, птицеводства и других подотраслей.
Третье.
Очередной свой пост хочу посвятить изменениям, которые были произведены в системе субсидирования растениеводства.
Чтобы дальнейший текст был более понятен, вкратце о технологии производства семян.
Вначале выводится сорт. Это работа селекционеров (в государственных НИИ или частных организациях).
После сортоиспытания происходит размножение сорта в хозяйствах оригинаторах (размножаются 2-3 года) до репродукции «Суперэлита».
«Суперэлита» размножается до репродукции «Элита» в аттестованных элитно-семеноводческих хозяйствах (элитсемхозы).
Затем «Элита» реализуется семеноводческим хозяйствам (семхозы) для размножения в целях получения семян 1-2-3 репродукций.
В случае если весь объем «Элиты» не был востребован семеноводческими хозяйствами, элитные семена могли реализовываться обычным СХТП.
Таким образом, вся технологическая цепочка выглядит следующим образом (в упрощенном виде):
Сорт – Оригинальные семена – Суперэлита – Элита – Семена 1 репродукции – Семена 2 репр – Семена 3 репр;
Цепочка организаций выглядела так:
НИИ (или частная организация) – Хозяйство оригинатор – Элитсемхоз – Семхоз;
Но на практике все последние три функции или оригинаторы и элитсемхозы (в большинстве случаев так и было) могли быть в лице одного хозяйства.
Также надо иметь ввиду, что от посеянных семян предыдущего поколения произрастает гораздо больше семян следующего поколения (на примере пшеницы: из 100 -150 кг семян произрастает в среднем 1000 -1500 кг зерен следующего поколения (потом из них какая то часть теряется при подработке)).
Так вот, опять-таки, из самых благих намерений субсидирование осуществлялось на уровне и оригинаторов и элитсемхозов (все во благо фермеров чтобы семена были дешевле). Далее элитсемхозы должны были по установленной МСХ цене продавать семена товаропроизводителям.
Теперь, что получилось.
Для производителей семян субсидии (аналогично как и в племхозяйствах) превратились в самоцель, а повышение качества материала отошло на второй план.
Но это была не самая большая проблема.
Субсидии естественно отражаются на себестоимости семян, и искажают реальное ценообразование товара. А так как субсидий на всех не хватало, то у хозяйств, которые получили субсидии на стадии оригинальных семян — элитные семена естественно были дешевле.
МСХ и комиссий при акиматах устанавливали квоты на субсидии между семеноводческими хозяйствами. Распределение субсидий, во многом, происходило, не исходя из качественных характеристик и востребованности семян, а на основе других критериев, в том числе «близость к акиматам», наличие орденов и заслуг директоров хозяйств и много еще чего (да и вообще как чиновник мог знать какой сорт семян лучше и нужнее фермерам). Кому то субсидии доставались густо, а кому то было пусто (хотя семена у последнего пользовались спросом).
Ну а фермер при покупке семян в первую очередь смотрит на цену.
Все это привело к тому, что решения чиновников «кому и сколько дать субсидий», по сути, определяли какие семена и в каком объеме будут посеяны в дальнейшем фермерами в землю.
Хотя это должен определять рынок, исходя в первую очередь из качества семян и продуктивных характеристик (всхожесть, урожайность и др.).
Как влияло все это на наше товарное производство объяснять я думаю не надо.
Нужно было изменить этот механизм, дать субсидии не на производство семян, а непосредственно покупателю.
Это и было сделано. Субсидии перенесли на самый конец производственной цепочки (правлила утв-ся Правительством). Сейчас их получает непосредственно товаропроизводитель уже после приобретения семян (с 2012 года). При этом работа над сортами финансируется по программе финансирования науки.
Что же изменилось? А изменилось главное – подход к производству семян. Теперь производители семян «борются» за клиента, постоянно повышая свою конкурентоспособность путем производства только лучшего и качественного товара.
И самое главное спрос и востребованность на рынке определяют какие сорта и оригинальные семена размножать (фермера — то орденами и авторитетом не возьмешь). А так как технология у всех почти одна, соответственно себестоимость продукции будет почти одинакова. Поэтому на первое место выходят продуктивные и качественные характеристики семян.
Соответственно право на жизнь получат наиболее лучшие семена.
Все это в большей степени будет способствовать повышению урожайности по ключевым культурам в растениеводстве.
Это был еще один из важнейших вопросов, над которым мы работали.
Сейчас рассматриваем меры по увеличению нормативов субсидий на покупку семян и в то же время усиление требований по обновлению семян (через механизм по контролю за рациональным использованием земель).
Документальный фильм о влиянии экстремистских запрещённых группировок на граждан Казахстана. В том числе о воздействии интернет-ресурсов, вербовке новых членов, возникновении на территории Казахстана ячеек, и их связи с Талибаном. В фильме использованы фрагменты показаний осужденного по статье «Терроризм», который побывал в Афгано-Пакистанской зоне.
В фильме участвуют ученые и эксперты, которые рассказывают о том, что должны знать молодые верующие.
Сегодня состоялась встреча с так называемым информационным активом страны — крупными СМИ и пресс-службами. Встреча о проблематике современного информационного пространства. В числе тем прозвучала и активизация работы в сети Интернет. Правительство решило уделять ему большее внимание и сотрудничать
«2013 год должен стать годом формирования «новой политической моды» с выходом в медийное пространство свежих лиц и идей, знакомство широкой публики с гражданским активистами, волонтерами, правозащитниками, модными блогерами», — сообщил Тажин.
По его словам, наша информационная политика должна быть таргетированной, адресной, отвечать на запросы и общественные ожидания. Для этого нормой работы СМИ должны стать социологические исследования.
«Нужно создать единые базы данных казахстанских государственных и частных организаций, занимающихся разработкой общественно-политической продукции на постоянной основе, а также наиболее популярных в Казахстане и за рубежом частных аналитиков, блогеров, модераторов социальных сетей, пользующихся популярностью и авторитетом у казахстанской аудитории», — добавил государственный секретарь РК.
Государственный секретарь призвал работать с ними и привлекать их на новые диалоговые и экспертные площадки в СМИ – на ТВ и в Интернете.
«Главные редактора СМИ должны регулярно снабжаться информационно-аналитическими материалами для дальнейшего использования в работе», — дал поручение Марат Тажин.
Казалось бы весьма прогрессивная новость: блогеры и интернет-ресурсы, долгое время требовавшие к себе большего внимания, добились своего. Но внезапно «испугались» исполнения своих желаний. Начались разговоры о том, что всех возьмут «на карандаш» и сразу же начнут расстреливать.
Но если отбросить стёб и истерику, то озвученные шаги весьма современны. Что же означают этот «список Тажина»?
В первую очередь, это признание интернет-СМИ, блогов и социальных сетей как полноценных игроков в информационном пространстве. Это означает равноправный доступ «людей из Сети» к основным двигателям развития сферы: уникальному контенту и финансированию.
Тем более, неэффективность государственных СМИ давно на слуху, и есть новый принцип, по которому госинформзаказ будут давать только тем, кто популярен. То есть у блогера, регулярно пишущего про то, что Хабар все приукрашивает и плохо работает, есть шанс собственным примером показать эффективную работу в информационном пространстве.
Во-вторых, блогеров, которые пишут о том, что они поели и «покакали», это вряд ли коснется. Но для «частных аналитиков, блогеров, модераторов социальных сетей» это признание, приглашение их в СМИ, заказ независимых исследований и т.д. Что должно стимулировать развитие интеллектуального труда, серьезной аналитики, дефицит которого серьезно ощущается в профессиональных среде.
Первый шаг сделан. Превратится ли эта инициатива в «очередной Хабар» или будет прогрессом — результат удивительным образом зависит от самих блогеров. В том, числе и от меня и тех, кто будет писать комментарии к посту.
О текущем моменте, о месте Казахстана в мире, о том, откуда будут черпаться (в том числе) средства на ЭКСПО, почему стоило бы легализовать трудовых мигрантов, чего ждать от нового министерства регионального развития — об этом за чашкой рассуждают аналитики Марат Шибутов и Данияр Ашимбаев.
Темы подбрасывал Джанибек Сулеев.
Кстати, мой коллега и партнёр по многим интересным делам Нурали Нурисламович Латыпов уже лет десять назад предложил разместить ядерный энергетический комплекс на Семипалатинском полигоне в Казахстане: всё равно место, где несколько десятилетий испытывалось ядерное оружие, в обозримом будущем побоятся использовать для каких бы то ни было иных хозяйственных целей. Полигон так изолирован от остального мира, что даже катастрофа в чернобыльском духе никому вокруг не повредила бы. Геологические условия позволяют разместить реакторы на глубине более 3.5 км: как отмечал ещё академик Андрей Дмитриевич Сахаров, давление такого столба воды полностью исключает её вскипание, то есть аварии с разрушением активной зоны оказываются вовсе невозможны. Наконец, террористам туда не подобраться, и можно устанавливать реакторы размножающего типа, преобразующие неделящиеся изотопы урана и тория в делящиеся вещества. Запасов урана-235 в природе хватит всего на век–два покрытия всего нынешнего энергопотребления человечества, а размножающий цикл обеспечит покрытие на пару сот веков. По расчётам Латыпова (и моим: его идею мы прорабатывали совместно), на полигоне можно развернуть комплекс, покрывающий энергопотребление всей Евразии. Воду для охлаждения можно взять из низовьев Оби: всё равно бассейн Аральского моря, откуда за последние несколько веков вода разошлась на орошение и с поверхности полей унесена ветром мимо верховий река, впадающих в это озеро, надо пополнить водой во избежание экологической катастрофы уже не только в Средней Азии, но и на юге Сибири. Словом, все проблемы решаются одним точным ходом. Правда, сам Латыпов начал этот ход с серьёзной тактической ошибки: будучи (как и я) прежде всего политическим консультантом, он несколько лет пытался найти цепочки посредников для передачи проекта президентам Республики Казахстан и Российской Федерации. Только недавно он наконец решил опубликовать проект — сперва в газетах, а затем в недавно вышедшей книге (с моим посильным участием) «Острая стратегическая недостаточность». Надеюсь, хоть так это предложение заметят.
Но проект Семипалатинского энергокомплекса (СЭК) требует на первом этапе резкого наращивания производства урана: только по мере развёртывания размножающего цикла комплекс станет работать в основном на плутонии, произведенном в нём же. Добыча же урана в мире, как отмечает crustgroup, не покрывает даже нынешние потребности отрасли. Да и обогащение по окончании Холодной войны заметно сократилось.
Полагаю, первые же шаги к созданию СЭК будут встречены таким же праведным негодованием аналитиков, возмущённых очередным возрастанием зависимости ЕС (да и Китая: мощности СЭК в конечном счёте на всех хватит) от России (или точнее, от возрождающегося СССР: проекты такого размаха требуют недостижимого в рыночных условиях уровня планирования, организации, финансирования, стабильности). Ибо значительная часть аналитиков — как и значительная часть зелёных — направляет свои взоры только туда, куда указывает росчерк на чеке от спонсора. Главный же в нынешнем мире спонсор — СГА — пока ещё обладает немалыми возможностями не допускать перенаправление ресурсов, нужных ему, на цели, полезные другим.
По счастью, главное оружие СГА — агенты влияния (хоть на зелёных митингах, хоть с титулами аналитиков, хоть в креслах министров) — работает только до тех пор, пока к их словам не относятся согласно завету Василия Ивановича Чапаева (в исполнении Бориса Андреевича Бабочкина): наплевать и забыть.
Пока казахстанцы отходят от впечатлений лондонской Олимпиады, и вяло ждут кадровых изменений в высших эшелонах власти, немного южнее нашей границы начинаются весьма интересные изменения. Точнее сказать, начались то они давно, но их последствия видны только сейчас. Замешаны в этом Россия, Китай и США, а наш регион выступает в качестве большой шахматной доски для их игр.
Начнем с Китая. Китай строит железную дорогу из СУАР в Иран через Кыргызстан и Узбекистан (вариант с трассой через Таджикистан, на мой взгляд, малореален). Железная дорога будет подсоединяться в Узбекистане к местной сети, а до этого будет иметь узкую колею. Наряду с газопроводом и шоссе в Таджикистане данная железная дорога будет позволять Китаю играть роль арбитра во взаимоотношениях между странами и всячески наращивать свое влияние. Этому послужит и схема финансирования строительства железной дороги – «инвестиции взамен на месторождения полезных ископаемых». А как данный проект может расширить китайское влияние, есть хороший пример с газопроводом — в прошлом году Узбекистан в одностороннем порядке снизил квоту по поставки газа в Южный Казахстан и чтобы не остаться без газа Казахстан просил китайскую компанию купить газ в Туркменистане и поставить по новому газопроводу в Казахстан. Получается, чтобы взаимодействовать друг с другом, наши страны должны прибегать к помощи китайского посредника и он может помочь. А может и не помочь. В общем, Китай своими транспортными региональными проектами формирует новую политическую реальность, где он является в регионе крайне важной силой, так как содержит систему, в которой заинтересованы все страны региона в той или иной мере. Кроме того, поставки нефти из Ирана и газа из Туркменистана повышает энергетическую безопасность Китая.
У России, как всегда, есть ассиметричный ответ на китайские старания. Они хотят взять под контроль водные ресурсы и создать энергетическую линию на юг. Как известно, Средняя и Южная Азии являются вододефицитными и энергодефицитными регионами, поэтому строительство и эксплуатация гидроэлектростанций создает политическое влияние даже большее, чем дороги и трубопроводы. 14-15 августа правительственные делегации России и Кыргызстана окончательно договорились строить Камбар-Атинскую ГЭС-1 и Верхне-Нарынский каскад ГЭС. Река Нарын формирует около 45% стока Сырдарьи, а значит, оказывает решающее влияние на половину Узбекистана и 2 казахстанские области (Южно-Казахстанскую и Кызылординскую). Пуская или не пуская воду, можно держать под контролем продовольственную и экономическую ситуацию в данных регионах, кстати, весьма густонаселенных и с социальными проблемами. Электроэнергия с ГЭС в рамках проекта CASA-1000 будет поставляться на юг – возможно в Афганистан и Пакистан, то есть, распространяя влияние России в Южную Азию.
Наиболее масштабные планы, как всегда у США. В прошлом году была обнародована стратегия профессора Фредерика Старра «Новый Шелковый путь», являющаяся подпроектом проекта более высокого уровня «Большая Центральная Азия». Суть его в том, чтобы соединить транспортными магистралями через Афганистан Среднюю Азию с Южной Азией (Афганистан и Пакистан, без Ирана) и Индией. В него входит газопровод ТАПИ – из Туркменистана в Индию; проект поставки электроэнергии CASA-1000; железные дороги через Казахстан, Туркменистан, Афганистан; а также строительство автодорог, аэропортов и т.д. Суть в том, чтобы за счет платы за транзит и развития местной инфраструктуры поддерживать экономику Афганистана после ухода оттуда войск международной коалиции, а заодно вовлечение Средней Азии в дела Южной. Помимо этого, происходит изоляция Ирана и снижение влияния в большей степени Китая и в меньшей степени России. При этом надо учесть, что в настоящее время таких экономических связей нет, и особо никогда и не было. В том случае, если данный план удастся, США сможет решить свои проблемы в Афганистане и Пакистане, обеспечив там рост экономики, снизить зависимость Индии от поставок нефти и газа из Персидского залива и Ирана, убрать Китай из региона, изолировать Иран и все это сделать за счет Казахстана и стран Средней Азии. И теперь перед США стоит задача убедить страны региона участвовать в этом.
Недавно, 14 августа помощник госсекретаря США по Южной и Центральной Азии Роберт Блейк должен был в Алматы представить как раз новое видение стратегии «Новый Шелковый путь». Однако он отменил данную презентацию, как и презентацию в Астане и 15 числа был уже в Ташкенте. Там он провел встречу с Исламом Каримовым и, по слухам, именно ему представил эту стратегию. Учитывая напряженные отношения Узбекистана с другими странами и личные отношения Каримова с Назарбаевым – это определенный сигнал казахстанской элите. Правда, сила американцев позволяет им игнорировать недовольство маленьких стран.
Незадолго до этого Ташкент в срочном порядке принял «Концепцию внешнеполитической деятельности», где одним из основных пунктов является запрет на размещение на территории Узбекистана военных баз. Так скажем, данное условие существенно повысило позиции Узбекистана в том случае, если американцам военная база в Узбекистане нужна. Тем не менее, из шагов США ясно, что основная ставка в будущем будет сделана в центрально-азиатском регионе все же на Узбекистан, как на страну, обладающую наиболее сильной армией, самым большим населением и наиболее способной к мобилизации экономикой.
Что же могли предложить США Узбекистану? В принципе список довольно большой:
Прощение всех преступлений перед демократическими ценностями
Обеспечение легитимности передачи власти в стране
Обеспечение легитимности и международного одобрения по завоеванию Узбекистаном регионального лидерства
Передача Узбекистану военного имущества после ухода международных сил из Афганистана, что сразу повысит боеготовность узбекской армии в несколько раз
Инвестиции
Особого желания отказываться от предложений США у Узбекистана нет – действительно, проблема передачи власти не за горами, проблему границ, земельного и водного дефицита надо решать, да и в целом много денег и покровительство США никому не помешало. Дело только в том, чтобы получить побольше всего этого, а сделать поменьше. Как всем уже понятно, соседям Узбекистана от этих перспектив становится не по себе.
Россия и Китай, насколько думается, возражать против этого не будут. Китай старается лишний раз США и ЕС не тревожить и с ними не конфликтовать, предпочитая просто сделать новую попытку расширить свое влияние – в другом месте, в другое время. Россия же ждет, что США сможет убрать Китай из региона, а испуганные усилением Узбекистана Таджикистан и Кыргызстан быстрее попросятся в Единое Экономическое пространство. Против слишком уж агрессивного поведения Узбекистана у России есть мощное оружие – несколько миллионов трудовых мигрантов, которые при депортации взорвут ситуацию в стране.
Почему же США не выбрали Казахстан в качестве регионального лидера – можно задать такой вопрос сейчас? Наверное, дело в том, что лидер должен нести ответственность и должен уметь заставлять других соглашаться со своими требованиями. Ну а казахстанские ритуальные фразы о «стране, отказавшейся от ядерного оружия» смотрятся хорошо только на канале «Хабар» (на самом деле для иностранцев и на бытовом уровне это звучит как «у меня на участке был кусок золота, я отдал его соседям забесплатно и еще радовался при этом»). Для тех, кто работает с реальной политикой видно, что за 20 лет Казахстан не смог конвертировать свои экономические преимущества в какую-либо внешнеполитическую и военную мощь. А самое главное, идеология Казахстана и казахстанцев не позволяет вообще претендовать на лидерство – ягненок не сможет управлять не то чтобы волками, а даже собаками и соседской козой.
В общем, в целом понятно, нас всех ждут довольно интересные и нелегкие времена. «Зима близко»
